Номер 2/01. Анатомия болезни

Среди античных трагедий Шекспира есть "Юлий Цезарь", есть "Антоний и Клеопатра", но нет "Октавиана Августа". Шекспировы хроники охватили длинный ряд английских монархов - от Ричарда II Плантагенета до Ричарда III Йорка и Генриха VIII Тюдора. И тут один пробел: нет Генриха VII - победителя Йорков, основателя английского абсолютизма. Почему?

Кстати, и в российской исторической драматургии немало пьес об Иване Грозном и Борисе Годунове; есть "Марфа Посадница", но нет пьес, посвященных Ивану Калите или Ивану Третьему. Почему-то не любят драматурги изображать удачливых абсолютистов, хотя яркими тиранами они очень интересуются. А если за дело берется романист, получается нечто длинное и скучное: вспомним двухтомник Валерия Язвицкого "Иван Третий - государь всея Руси"!

Это пренебрежение или опасение отразилось даже во всеохватной серии "Жизнь замечательных людей": книга "Иван Калита" появилась только в 1995 году, книга об Иване III - в 2000 году. Автор обеих биографий - Н.С. Борисов, известный знаток нашей церковной истории и летописной культуры. И если Данте Алигьери выбрал своим проводником сквозь Ад коллегу-поэта Вергилия (младшего современника Августа), то Николай Борисов выбрал своим поводырем в аду московских смут своего прославленного тезку и современника этих смут - беспощадного флорентийца Никколо Макиавелли. Все эпиграфы в новой объемистой биографии Собирателя Руси взяты из небольшой, но великой книги "Il Principe". Обычно это название переводят словом "Государь". Но можно осмыслить его и иначе: "Открыватель Принципов", то есть политический Ньютон...

Кстати, тут заметно и сходство характеров. Юный Исаак Исаакович был тихий, упрямый молчун и работяга, неутомимый и вдумчивый читатель. Пожилой Ньютон остался столь же нелюдимым, но порою показывал свой тяжкий нрав даже королям. Вспомним, за что Ньютона избрали в парламент: за оппозицию предыдущему монарху Якову II! Тот покусился на автономию английских университетов - и Царь Физиков не стерпел монаршего святотатства... Вспомним еще, как сэр Исаак долго отказывался занять пост (или трон) президента Королевского общества. Он ждал, пока умрет его недруг Роберт Гук, великий изобретатель, непременный ученый секретарь Общества...

Перенесемся к Ивану Васильевичу: он был наречен соправителем ослепшего отца в 9 лет, стал его наследником в 22 года. За эти 13 лет ни один поступок молодого князя не попал в летопись! И взойдя на престол, Иван III еще пять лет не приступал к большим делам - пока не отобрал из теснящихся вокруг трона бояр тех, кто беспрекословно предан ему. Напротив, самоуверенный талантливый воевода Федор Басенок (любимец отца Ивана III) был вскоре ослеплен за некий мелкий проступок, чтобы прочим неповадно было возражать... "Кадры, овладевшие техникой, решают все" - похоже, что первооткрывателем этого принципа в России был все-таки Иван Третий!

Однако князь не счел нужным публиковать Первый Принцип Бюрократии в летописи, за него это сделал Макиавелли, через десять лет после смерти первого Государя всея Руси. Тут, видимо, государь подчинился второму из открытых им принципов - Незаметности всех Оригинальных Действий Правителя.

Этот принцип Н.С. Борисов проследил на примере крупнейшей удачи Собирателя - укрощения вольного Новгорода. Историки давно заметили отличную дипломатическую подготовку этой операции. Сперва князь отколол от Новгорода обиженных псковичей: это было не трудно. Затем Иван выяснил нежелание польско-литовского короля Казимира IV и хана Большой Орды Ахмата затевать войну с хорошо подготовленной Москвой. Лишь тогда последовал первый поход на Новгород - и блестящая победа малой рати Даниила Холмского на реке Шелонь.

Иван явно не ожидал столь быстрого успеха - и не стал торопить события, а дал побежденным новгородцам время привыкнуть к их новому военному бессилию. Для примера четырех боярских вожаков публично обезглавили. Несколько десятков их менее опасных коллег отправились в московскую тюрьму для перевоспитания, которое многим пленникам пошло на пользу. Прочих новгородцев Иван отпустил по домам, а сам задумался: что делать государю с таким множеством республиканцев?

Сравнив показания многих летописей, Н.С. Борисов пришел к выводу, что новгородская эпопея Ивана III тянулась целых двадцать лет. За это время около трети населения Новгорода было выселено в малые или окраинные города Московской державы - подальше от родных очагов! Там вчерашние новгородцы неизбежно почувствовали себя "новыми московитами" и не бунтовали против государева произвола. Опустевшие дворы в Новгороде князь отдал "новым русским" - сиречь, московским дворянам (включая вчерашних холопов), которых государь пожаловал в колонизаторы. Этим удальцам пришлось учиться доброму хозяйству из первоисточника - конкурируя или сотрудничая с уцелевшими и присмиревшими новгородцами у них на родине. Вспомним, как хвалил Макиавелли ранних римлян за столь же продуманную, безжалостную и успешную политику колонизации латинских и этрусских полисов...

Таков типичный успех Ивана III в державостроительстве. А каковы были его неудачи? Н.С. Борисов рассмотрел два примера: подчинение Казани и Прибалтики. В обоих случаях военные победы московитов были столь же бесспорны, как в Новгороде. Напротив, административные реформы Ивана III в этих инородных, иноверных регионах были куда более умеренны и оказались почти бесплодны, ибо тут россияне впервые вышли за пределы Православной ойкумены. Здесь Ивану III не удалось привлечь на сторону Москвы сколько-нибудь значительную долю местных жителей. Оттого в 1500-е годы московские воеводы не смогли предотвратить в Прибалтике лихие набеги Ливонского магистра Вернера Плеттенберга и разорение новорожденного Ивангорода шведами. Аналогично казанский царь Мухаммед Эмин, двадцать лет терпевший опеку московских дьяков, при вести о тяжкой болезни Ивана III позволил своим подданным истребить русскую колонию в Казани.

Чтобы исключить такой реванш, нужна демографическая политика "новгородского" стиля. Но она не удается без явного превосходства колонизаторов в промышленных навыках и экономической культуре. В Казани Россия не имела такого превосходства до середины XVI века, а в Прибалтике - до конца XX века. Плоды этого недоразумения мы пожинаем сейчас... Иван уже мог их предвидеть. Закрыв в 1494 году Ганзейский двор в Новгороде, князь так и не сумел наладить альтернативную торговую структуру в Прибалтике, чтобы открыть русским купцам двери западноевропейского рынка, сделать Россию полноценной европейской державой.

Опытному читателю интересно: какие аспекты трудов Ивана III его биограф сознательно оставил без внимания? Прежде всего, это касается российского просвещения. Видно, как Иван Васильевич на время предоставил в Москве свободу слова новгородским попам-еретикам ("жидовствующим"), чтобы создать противовес идеологической монополии митрополита и епископов. Но почему Иван III не озаботился распространением в России книгопечатания? Почему этим не занялись лидеры еретиков - хотя бы знаменитый дьяк Федор Курицын, которого Н.С. Борисов упомянул всего в двух строках? Или все это начиналось, но потом было задушено в зародыше и не попало в летописи?

Будучи профессиональным историком, Н.С. Борисов чувствует себя прежде всего источниковедом, и отказывается обсуждать те события, о которых он сам может только догадаться. Эти тайны остаются на потребу иным мыслителям, хотя бы романистам и драматургам, которые, возможно, рассмотрят теперь по-новому сюжет жизни Ивана Великого.

Поэтому стоит завершить обзор очень интересной биографии тремя цитатами, под которыми охотно подписался бы не любимый Н.С. Борисовым историософ Л.Н.Гумилев:

"Исторические источники при правильном прочтении дают нам знание. Но с одним знанием в истории не уплывешь дальше Геркулесовых столпов ученых степеней".

"Наше отношение к Ивану Третьему - создателю и одушевленному символу Московского государства - неизбежно отражает отношение к самому этому государству, которое (при всех метаморфозах), по существу, не так уж сильно изменилось за последние пять веков. Это государство смотрит на своих детей то строгим отцом, то заботливой матерью, но чаще всего - злой мачехой. А потому вызывает у нас и любовь, и ненависть одновременно".

"Русские в глубине души всегда считали себя народом, избранным Богом, и с этой верой одерживали великие победы. Но бремя исторического одиночества порою становилось невыносимо. Попытки сближения с Западом были естественны и необходимы. Российское "западничество", несмотря на его внешнюю нелепость и беспочвенность, по существу, совершенно необходимо для нормального роста нашего общественного организма. Оно стало важным компонентом той уникальной смеси противоречий, которую со времен Ивана Третьего стали называть Россией".

Подумаем вместе над этими противоречиями, составляющими древнюю и современную Россию!

Обсудить на форуме

Предыдущие 3 статьи Следующие 3 статьи

Массовые беспорядки в СССР, реальность или вымысел? Знаменитая выставка Человек чувствующий

Василий Александрович Крылов Можно ли верить документам Меровингов и Каролингов? Полет в Тархунтассу